Вы помните, кем Вы мечтали стать, когда вырастете? Я помню, всегда хотела стать учительницей, ходить в строгих костюмах, носить очки и в руках держать указку. С возрастом и просмотром фильмов известного жанра, образ окрасился чулками, тугим пучком на затылке и высокой шпилькой. Японцы говорят, стоит осторожно загадывать желания, они имеют свойство сбываться. Мое — реализовалось. Как минимум, в образе. Вот недавно я задумалась, почему же он, этот образ, так привлекателен и беспокоит умы мужчин, да что греха таить, и женщин тоже. Власть? Ум? Ответственность? Строгий голос? Я решила пуститься в полевые исследования. И пошла. Но не в школу. А прямиком в пучину подчинения и омут сексуальных девиаций.
На одном известном в БДСМ кругах ресурсе я создала анкету. Фото с загадкой, в шляпе. Короткая подпись: “Приучу к стройной ноге”. Цель — найти мужчину, готового выполнять все желания и прихоти. Все как в жизни — чтоб и красив, и умен, и обеспечен, и чтоб восхищался, и, не пререкаясь, подчинялся. Одно отличие — здесь все честно, каждый откровенен в своих желаниях, осознал и принял их, понимает свои интересы и не скрывает табу. И в первый день поток сообщений — только успевай перечитывать.
Я не преследовала цели заполучить себе раба, судорожно мастурбирующего на мою щиколотку, мне неинтересен ущербный, униженный жизнью человек ни в качестве собеседника, ни как объект исследований. Мне было интересно изучить стремление мужчин подчиняться и посмотреть на свои реакции. Вследствие этого и благодаря предварительным наставлениям моего Мужчины о манере общения и критериях выбора, был ограничен диапазон кандидатов и выбрана стратегия поведения. Я включила в себе все навыки стервозной женщины, неприступной, холодной, жесткой и несколько кандидатов получили мою благосклонность.
Внимание привлек особо откровенный и покорный молодой человек. Общение строилось с позиции сверху, я задавала строгие вопросы и получала обширные ответы. Он интересовался глубиной и степенью будущего контроля его жизни с моей стороны и способами управления. Я отвечала, что найду его самое слабое место и через него получу тотальный контроль над всем, что с ним происходит. Через несколько сообщений он уже просил научить его нужному мне поведению.
Требования были простыми: я буду называть его “холоп”, а он меня “Барыня”, в ответ на мои указания он должен отвечать “слушаюсь”, чтобы задать вопрос или сделать что-то он должен попросить разрешения, отвечать развернуто и честно и быть готовым ко всему.
Мне удалось найти его демонов и узнать его страхи и фантазии, через них я и затянула удавку на его шее. Общение в переписке шло по нужному мне сценарию — он рассказывал все, что у него на уме, а я получала представление о сущности мужских желаний, расширяя инструментарий влияния. С каждым днем его просьбы научить, воспитать, выдрессировать становились убедительнее, и я решила встретиться.
Я задержалась на семь минут, а он приехал раньше и за пять минут до назначенного времени отчитался мне за каким столиком сидел. Выбрал самый дальний стол в углу и занял безопасное место, спиной к стене. Когда я подошла, он подскочил меня поприветствовать и получил в ответ первый приказ — поклониться мне. Выполнил беспрекословно, но, конечно, смущаясь и оглядываясь по сторонам. Я присела первая, он — после меня. Боялся первым начать разговор, мялся, как мальчик, и я позволила ему говорить, он выдохнул и ответил: “Слушаюсь, Барыня”. Начал оправдываться, что очень стесняется, не знает, с чего начать, что я очень красивая, и он себе представлял меня ниже и проще. Я позволила ему задать мне вопрос, и он поинтересовался о роде моих занятий. Я примерила на себя образ, отработанный и мне подходящий, как то узкое черное платье, завершавшее выбранное амплуа.
— Ооох, я действительно никчемность, — промычал он себе под нос.
— Говори четче.
— Слушаюсь, Барыня! — ответил он и как-то вожделенно облизнулся.
Я общалась с ним, как будто спрашивала о невыполненном домашнем задании, а он честно и откровенно рассказывал мне, что помешало ему сделать все, как велели. Передо мной сидел напуганный школьник, которому хорошо за тридцать. Я узнала, что в жизни он успешен — свой бизнес, недвижимость, люди в подчинении. И с женщинами он переборчив. Он рассказал о белокурой красавице, которая убегала к нему на протяжении года от мужа. Он доминировал над ней, а она подчинялась. Он использовал наручники во время секса, а она ему подыгрывала.
— И чем закончились эти отношения?
— Она перестала меня возбуждать.
Оказалось, что сильная мужская роль с красивой и покорной женщиной не возбуждает. Что?! Как?! Мое сознание не противилось услышанному, просто тихо воспринимало.
За откровенность я позволила ему задать мне еще один вопрос — повлияет ли на его социальную жизнь реализация его сексуальных желаний и что будет, когда он захочет иметь семью и детей. Отпущу ли я его. Ведь он хочет “пацана”. Внутренняя девочка, всхлипывая, помалкивала, но доминирующая стерва задала встречный вопрос — кем вырастет сын раба, желающего научиться иррумации? В ответ — гримаса отвращения.
Он прилежно выполнял все директивы касательно этикета общения со мной: спрашивал разрешения заказать себе мясо, услышав, что я его не ем; просил позволить ему задавать мне вопросы; сидел ровно; говорил четко; просил прощения за нецензурную лексику. Все как в школе. Какой умничка.
Раздался звонок моего мобильного. Позвонили по работе. Разговор был непродолжительный, но содержательный даже в ответах. Говоря с неизвестным ему собеседником, я смотрела ему прямо в глаза, будто вычитывая за глупость и направляя слова в его сторону. А он дрожал. Положив трубку, я услышала:
— Вы знаете, я очень возбудился.
— Я не позволяла тебе этого.
— Простите, Барыня.
— Открой рот и сиди так, пока не скажу прекратить.
Он тут же выполнил. Глаза бегали в смятении. Руки прыгали с колен на стол. Лицо покрылось испариной и краской. Но он так и сидел с открытым ртом, не оспаривая мое желание. А я ликовала и плакала внутри одновременно. Мне нравился образ. Я чувствовала власть. Я была удовлетворена своей силой. Но передо мной сидел мужчина, с виду симпатичный, по рассказам успешный, который, несмотря на то, что дико смущался публичности, безропотно выполнял женские приказы. И мой восторг сменился разочарованием и осознанием, что мир катится ко всем чертям. Ведь это я в ужесточенном проявлении своих желаний сейчас управляю мужчиной, сознательно направляю его на нужные мне, хоть и глупые действия, а миллионы женщин так делают каждый день со своими избранниками, указывая им куда ходить, на кого смотреть, что думать, где сидеть, как стоять, что есть, с кем спать.
Святые угодники! Меня уже было не остановить в мании доминирования. Я ровным тоном ему сообщила, что сейчас мы с ним зайдем в уборную, и он будет целовать мне ноги, сначала левую, затем правую. Он сглотнул. Моргнул. Кивнул. И, молча, пошел за мной… я наблюдала подобную картину, когда по торговому центру идет женщина с кошельком в руках, а за ней с понурой головой тащится ее муж. Вы видели такие пары? Видели. Их много… и он пошел, и целовал, упав на колени, жадно присасываясь губами к моим пальцам.
Это игра. Для меня игра. Я продолжу и дальше свои исследования. А что он? А он стесняется своих желаний, считает их ужасными, но все равно втихаря маструбирует на картины своего воображения. Я, настолько мирный голубь, что считаю возможным существование таких особей среди людей. Ему стоит отдать должное, он осознал свои желания, принял позицию “нижнего” и не сопротивляется ей. Каждый волен проживать свою жизнь, как ему вздумается, реализовывать свои сексуальные фантазии так, как хочется. Но он же хочет детей. Сына.
Каждой женщине, я уверена, хочется быть одаренной вниманием, сообщениями со смайликами и поцелуями. Быть “покоренной” ухаживаниями мужчины, потом управлять его жизнью, мыслями и желаниями и в результате идти впереди мужа с кошельком в руках и говорить: “Хлеб не забудь, холоп”. А что дальше?